А ещё там есть старый приёмник, ловящий какие-то невероятные голоса, переговоры, звукосочетания и сообщения. На нем можно гадать. И каждый раз потом прослушав ещё пытаться понять, что это было сейчас такое?
На втором этаже от старого хозяина остались кипы открыток 50-х - 80-х годов с фотографиями и видами Москвы, европейских городов, наших республик всевозможных. Дендрапарка в Сухуми, кажется, уже больше нет. А на фотографиях есть. И в воспоминаниях пятилетней Маши тоже есть. Я брала срезанный лист пальмы и перебирая по нему пальцами, представляла себе, что играю на арфе.
Хозяин дома много путешествовал по работе и отовсюду писал своей жене: "Милый мой Галчонок...", описывал как прошел у него день, жаловался, радовался, делился впечатлениями, иногда писал в стихах, иногда шутил, иногда "купил тебе туфельки, такие как ты хотела". И всё это вместе такой один большой привет из века 20-го, который с каждым годом всё больше и больше становится не нашим СЕГОДНЯ или ВЧЕРА, а нашим прошлым.
Ещё теперь понимаю зачем писателям выдавали дачу. Чтобы они там реально ПИСАЛИ. Чтобы в отрыве от избытка ненужных отвлекающих впечатлений расслабленный мозг начинал уже наконец-таки генерить что-то своё, принципиально новое и до селе не существовавшее. По этому третьим тёмным морозным вечером мы уселись генерить книгу о городе, в котором есть таинственный Завод игрушек.
